ОКОНЧАТЕЛЬНЫЙ ДИАГНОЗ

ЗАМЕНИТ ЛИ КОМПЬЮТЕР ВРАЧА?
Член-корреспондент РАМН, профессор Лев ХУНДАНОВ не только один из ведущих российских специалистов в области медицинской экологии, но и известный писатель, автор книг "О врачебной этике", "Раздумья врача", посвященных вопросам нравственности в медицине.

Тема сегодняшней беседы с ученым - медицинский диагноз.

- Правильный диагноз - половина дороги к исцелению больного... Какая роль отводится сегодня врачебному диагнозу, ведь врач все более становится техническим сотрудником, резюмирующим данные инструментальных исследований и сложных анализов?

- Думаю, что именно сегодня личность врача, его способность анализировать результаты исследований становится особенно значимой, ведь само слово "диагноз" в переводе с греческого означает знание, распознавание чего-то неизвестного, загадочного.

- Однако согласитесь, что врач не может соревноваться с компьютером в способности анализировать банк данных о больном. Возможно, роль человеческой интуиции в деле медицинской диагностики будет отходить на второй план, а на первый выдвинется опытный специалист-компьютерщик?

- Боюсь, у вас несколько преувеличенное мнение о возможностях компьютера...

Я уверен: ни одна ЭВМ не способна заменить врача, живое клиническое мышление хотя бы по той простой причине, что у компьютера отсутствует такая важная составляющая при постановке диагноза, как интуиция. Машина полностью лишена этого чуда человеческой психики! А хороший врач всегда силен не только способностью к анализу, но и тонкой интуицией, умением не только размышлять, но и предугадывать.

- Мы говорим о врачебном диагнозе, который врач в силу данных ему Богом способностей ставит больному. Но любой медик - всего лишь человек, подверженный тем же несчастьям и болезням, что и остальные люди. Всегда ли врачи выставляют стопроцентный диагноз самим себе?

- Хорошо известна древняя медицинская мудрость, рекомендующая врачу прежде всего исцелиться самому. Увы, на деле доктора - далеко не самые здоровые люди на свете. Постоянные нервные нагрузки, ответственность за жизнь пациентов, бессонные дежурства, еда от случая к случаю, неизбежные контакты с инфекционными больными - все это не позволяет большинству медиков стать долгожителями.

Как ни парадоксально, но чаще всего ошибки подстерегают опытного врача именно тогда, когда он начинает лечить себя или своих близких. Вероятно, в таких случаях что-то "не срабатывает" в сложном механизме диагностики. Может быть, мозг включает защитные функции психики, пытаясь обмануть самого себя, ставя максимально "снисходительный" диагноз.

Приведу классический пример, когда основатель русской клинической школы великий Боткин не смог поставить себе диагноз острого инфаркта миокарда. Он пытался успокоить себя и близких, говоря, что случившееся - всего лишь проявление камней в желчном пузыре или почках. Своему товарищу Боткин признался: "Ведь это моя единственная зацепка: если у меня самостоятельная болезнь сердца, то я пропал; если это функциональное отражение от желчного пузыря, то я могу еще выкарабкаться".

При патологоанатомическом вскрытии были найдены убедительные данные, свидетельствующие о тяжелом сердечно-сосудистом заболевании, ставшем причиной смерти Боткина. Стенка сердца местами оказалась не толще листка бумаги, миокард после перенесенных инфарктов был весь в рубцах.

В годы советской власти об этой роковой врачебной ошибке Сергея Петровича Боткина говорить было не принято. По мнению тогдашних руководителей отечественного здравоохранения, корифей, имя которого носили больницы, журналы и престижные премии, не имел права ошибаться.

- Вы говорите, что даже у врачей "срабатывает" какой-то защитный механизм и фатальный диагноз маскируется более легким. А как же относиться к призывам говорить онкологическим больным всю правду об их болезни?

- Вообще-то слово "врач" некоторые ученые-языковеды производят от слов "врать" и "ворчать". Но не следует забывать, что ложь бывает и "во спасение". Далеко не у каждого человека повернется язык произнести смертный приговор преступнику, так что же говорить о враче и больном человеке? Лишать человека надежды на спасение по меньшей степени негуманно.

- Но ведь раньше к умирающему приглашали священника, перед кончиной он исповедовался, его причащали - то есть он знал о приближении финала...

- В том-то и дело, что в прошлом тяжелобольной человек искал утешение и надежду в молитве, словах священника. Смерть для него была только началом новой, вечной жизни. В таком отношении к великим таинствам бытия - великое преимущество верующих перед атеистами. Увы, сегодня люди все дальше и дальше уходят от Бога, оставаясь один на один с вечностью, загадкой жизни и смерти.

Основоположник генетики Грегор Мендель, узнав от врача о своем смертельном диагнозе, коротко резюмировал: "Естественная необходимость". Но такие мужественные люди встречаются крайне редко.

Я не исключаю, что в отдельных случаях больной имеет право знать даже самый страшный диагноз, четко представлять, сколько ему отмерено судьбой. Этого могут требовать личные, семейные или социальные обстоятельства. Но каждый такой случай для врача - непростые душевные сомнения и огромная ответственность при принятии решения.

- Диагноз может не только напугать больного, но и отравить ему жизнь. Достаточно вспомнить, что еще совсем недавно больных венерическими болезнями содержали в почти тюремных условиях, от них требовали сведений о контактах, сообщали о случившемся родным, а подчас и на работу. Сейчас, узнав, что ребенок заражен вирусом иммунодефицита, соседи порой готовы забить его камнями - такой случай несколько лет назад был в Волгограде.

- Здесь мы подходим к вопросу о врачебной тайне. Профессор Манассеин, редактор самой популярной дореволюционной медицинской газеты "Врач", настаивал на сохранении абсолютной врачебной тайны. Он считал, что только в этом случае пациент будет полностью откровенен с врачом. В то время эту точку зрения разделяло большинство русских докторов. Но времена менялись, и уже в 1928 году наркомздрав Семашко заявил: "Мы держим курс на полное уничтожение врачебной тайны. Врачебной тайны не должно быть. Это вытекает из нашего основного лозунга: "Болезнь - не позор, а несчастье".

Врачей официально обязывали сообщать своему руководству и судебным органам о тех болезнях граждан, которые могли нанести урон диктатуре пролетариата. Естественно, такое положение в известные годы породило "эпидемию" доносительства и откровенных предательств.

Любое действие врача должно быть направлено лишь на пользу больному. Профессиональная тайна призвана не только охранять больного от переживаний, которые могут привести к последствиям гораздо более тяжелым, чем сам недуг, но и защищать человеческое достоинство от чужого бесцеремонного любопытства.

Из всех существ, обитающих на Земле, лишь человек знает о неизбежности смерти, но и он по-настоящему не осознает смысла этого явления, занятый повседневными хлопотами и заботами. Вообще надо сказать, что боязнь преждевременной смерти вполне естественна для любого нормального человека. Иначе воспринимает он мысль о закономерно приближающемся конце - завершающем этапе долгого жизненного пути. Только непосредственно сталкиваясь со смертью, переходя некую грань, большинство людей начинают испытывать панический ужас.

Узнав незадолго перед смертью о неизлечимости своей болезни, Николай Некрасов произнес: "Не страшно умереть, а страшно умирать".

Долг любого врача - помочь больному в этот трагический момент...

Крылов Александр