Фармацевтическая трагедия
Фармацевтические маркетологи со стажем при малообъяснимом всплеске продаж на психотропный препарат сразу понимают, откуда дует ветер. Точнее, куда он дует. А дует он, как правило, в сторону самостоятельного использования препарата отнюдь не в лечебных целях. Так было с антидепрессантом Коаксилом, так происходило до недавнего времени с Лирикой — противосудорожным препаратом, применяемым также для купирования болевых синдромов. Аптечные продажи препарата били все рекорды, сотрудники компании-производителя получали бонусы, аптеки подсчитывали растущие обороты. Производители дженериков с нетерпением ждали окончания патента на оригинальный препарат, чтобы приобщиться к получению фантастических барышей.
Но для того, чтобы понять, куда уходит львиная доля Лирики из аптек, вовсе не нужно было проводить хитроумное расследование. Достаточно было войти в любой поисковик, ввести название заветного препарата и почитать на специфических форумах бесконечные обсуждения эффекта от использования Лирики в разнообразных сочетаниях с другими психоактивными препаратами.
Когда количество перешло в качество, препарат был включен в список средств, подлежащих предметно-количественному учету. Мера подействовала, но не везде и не на всех. Да и как могут напугать меры, принятые, например, в Ростовской области? «Стали уделять проблеме больше внимания, проанализировали работу сотрудников правоохранительных органов, специализирующихся на незаконном обороте наркотиков, инициировали ряд совместных совещаний. В итоге выработана единая схема действий», — отчиталась руководитель территориального органа Росздравнадзора Татьяна Полинская.
Результатом столь впечатляющих усилий по выявлению безрецептурного отпуска Лирики стал главный выявленный нарушитель — недоучившийся студент. Глядишь, через два-три года усилия контролирующих органов позволят административно наказать даже доцента.
Часть вторая, детективная
Впрочем, иногда деятелей фармбизнеса даже привлекают к уголовной ответственности. Набирает оборот расследование махинаций с дорогостоящими препаратами в онкологическом диспансере в Санкт-Петербурге. Схема была весьма простой. Смекалистый менеджер фармацевтической компании продавал в диспансер большое количество препарата, за что получал заслуженные бонусы. Затем препарат списывался врачами на реальных пациентов, которые, естественно, льготных рецептов в глаза не видели. А по этим рецептам купленный за государственные деньги препарат бесплатно получал в специализированной аптеке вышеупомянутый менеджер.
Дальше все совсем просто. Препараты переправлялись в коммерческую аптеку, где заново продавались, но уже за живые деньги. По версии следствия, произошли хищение и перепродажа препарата, с чем трудно спорить. Вот только по той же версии преступление совершили менеджеры компании-производителя и группа неустановленных лиц. Действительно, как можно установить, кто закупал препарат, кто выписывал рецепты, кто реализовывал препарат в аптеке? Это же практически невозможно установить! Тут современная криминалистика бессильна. А вот менеджеров фармкомпании сделать единственными виновными в хищении лекарств современным пинкертонам труда не составило.
Так и представляю, как, надев для маскировки медицинские маски, менеджеры иностранной компании тайно похищают у врачей диспансера выписанные номерные рецепты, скрытно вписывают назначения в карты пациентов, незаметно отоваривают сотни рецептов у ничего не подозревающего провизора в специализированной аптеке.
Гложет смутное сомнение, что опять достается на орехи совсем не главным организаторам преступления, а малозначительным участникам схемы. В этом вся суть борьбы с нарушениями и преступлениями в области обращения лекарственных препаратов. Организуют одни, крадут другие, прибыль получают третьи, а наказывают… Нет, даже не четвертых, а шестых. Ведь шестерок наказывать легче, да и безопаснее. Такая вот фармацевтическая трагедия получается.
How to resolve AdBlock issue? 
